Любовная неразбериха - Страница 17

Мишель покусывала карандаш, как делала это всегда, когда волновалась. Давать советы, когда Хилари была далеко, просто. А сегодня, услышав ее голос, Мишель запаниковала. Ее вчерашний совет может завести в тупик.

Не может же она вечно говорить, что Джордан занят или отсутствует. Хилари умная девочка и поймет, что от нее что-то скрывают.

В этот момент раздался звонок, и Мишель взяла трубку в полной уверенности, что это Хилари.

— Это Хилари, — услышала она. — Мистер Вульф может поговорить со мной?

— Сожалею, Хилари, но у него сейчас очень важный клиент. Боюсь, что не могу прервать разговор. — Мишель говорила любезным отстраненным голосом и ненавидела себя за это.

— Что ж, — сухо ответила Хилари, — очень жаль.

— Я сказала ему, что вы звонили, — попыталась смягчить ситуацию Мишель. — Он очень рад.

— Спасибо, мисс Роуз, я позвоню позже.

Хилари положила трубку и поняла, что разозлилась. Что происходит, черт побери?! Кто придумал, что родная дочь не может поговорить с отцом, когда ей это жизненно необходимо? Кто это устроил? Мисс Роуз? Но Хилари знала, что секретарша отца пользуется в редакции постоянным и абсолютным уважением. Она никогда не унижает людей, но строго следует указаниям отца. Значит, это придумал отец.

Что же могло случиться за те несколько дней, пока они не виделись? Хилари настолько привыкла к тому, что каждый вечер говорит с отцом по телефону или они вместе ужинают, что вынужденное отторжение восприняла как угрозу заведенному порядку жизни.

Разлучить их могла только женщина. Значит, у отца появилась любовница. То, чего так боялась Хилари, случилось… И он по каким-то причинам не хочет пускать дочь в свою жизнь… Неужели отец может поступить с ней так же, как когда-то поступила мать?

Нет, она не может ждать и сходить с ума от неизвестности. Она сейчас же пойдет к нему и потребует объяснений. А если он не захочет с ней говорить, значит, у нее больше нет отца.

Хилари отложила бумаги и решительно поднялась. Когда она уже подходила к дверям, зазвонил телефон. Хилари кинулась к столу, подумав, что это отец и проблема сейчас решится сама собой.

— Добрый день, — услышала она голос, от одного звука которого позвоночник покрылся мурашками, — могу я поговорить с Хилари Вульф?

— Это я, — твердо ответила она. — Добрый день, мистер Фортье.

— Хилари, — искренне обрадовался он, — как хорошо, что вы на месте!

— А где я могу еще быть? — не удержалась она от ехидного тона. — К вашим услугам.

— Мне кажется, мы не закончили наш разговор… — Теперь он приглушил нотки радости и говорил спокойно и немного насмешливо. — Вы так быстро ушли. Я пытался связаться с вами на следующий день, но это было невозможно.

Если бы ты действительно искал меня, то мог бы найти, потому что я торчала в аэропорту почти целый день, подумала Хилари.

— Вы хотите мне что-то сказать? — Хилари выводила из себя его манера заставлять ее поворачивать разговор в деловое русло. — Я внимательно вас слушаю.

— Да, действительно, я звоню, чтобы кое-что вам предложить, — усмехнулся он.

— И что же? Сжечь все мои работы?

— Хилари, не будьте экстремисткой, — ласково укорил он ее. — Я же сказал, что они мне понравились. Я никогда не лгу. У меня появилась идея.

— Надеюсь, конструктивная?

— Я тоже надеюсь.

— И?..

— Вам нужно съездить в Париж.

— Да? Так просто? — засмеялась Хилари. — Мне нужно съездить в Париж!

— А разве это нелогично? — удивился он. — По-моему, чтобы нарисовать корову, надо хотя бы раз увидеть ее живьем.

— Конечно, вы правы, — согласилась Хилари. — Я поеду в Париж, посмотрю на него и тут же обрету способность угадывать вашу сложную творческую душу.

— Юпитер, ты сердишься… — Он потешается над ее попытками уязвить его. — Зря вы отказываетесь. У вас есть великолепная возможность узнать что-то новое о жизни, о мире, о людях… К тому же это совпадает с вашими профессиональными интересами.

— Не думаю, что издательство будет в восторге от идеи отправить меня в Париж. — Хилари ослабила сопротивление, потому что он прав, она и сама думала о том же. Но гордость не давала согласиться с этим, потому что вслух идею высказал он. — К тому же я не уверена, что этот проект не передадут кому-то другому…

— Не передадут. — Он сказал это настолько безапелляционно, что Хилари опять возмутилась. Видимо, он понял это, поэтому пояснил: — Я говорил только что с мистером Вульфом и просил, чтобы именно вы были художником.

Хилари чуть не подпрыгнула от этого сообщения: она полдня не может поговорить с собственным отцом, а этот…

— И что же он вам сказал? — не удержалась она.

— Сказал, что совершенно со мной согласен.

— Согласен с тем, что я срочно должна отправиться в Париж?

— Нет, — возразил Рауль. — О Париже мы с ним пока не говорили.

— Вот и не говорите! — взвилась Хилари. — Это мои проблемы, и решать их я буду сама!

— Боюсь, Хилари, что это наши общие проблемы, — поправил он. — Не забывайте, у меня есть кое-какие права на эту книгу.

— Извините, мистер Фортье. — Хилари поняла, что перегнула палку. — Я… у меня кое-что произошло… я не сдержалась…

— Я могу помочь?

Хилари поняла, что он задал этот вопрос из вежливости.

— Спасибо, я справлюсь сама. Это личные дела.

— Конечно, мисс Вульф. — По его тону она поняла, что его совершенно не задело, что у нее есть какие-то личные дела. — Предлагаю вам подумать до конца недели. Я позвоню, и вы скажете мне о своем решении.